Sergey on Nostr: О том, как дети боятся родителей. Когда одной ...
О том, как дети боятся родителей.
Когда одной моей знакомой - назовём её Настей - было 14 лет, она начала встречаться с мальчиками. По-настоящему так, по-взрослому. Её мама об этом знала и не осуждала, но просила не рассказывать бабушке. Боялась, что бабушка не выдержит такого позора. (Бабушке было уже под семьдесят, и здоровье у неё было не очень. Могла и умереть, не дай бог.)
Так, по крайней мере, мама объясняла это дочери.
А Настя с бабушкой дружила. И всё ей рассказывала. И бабушка спокойно на всё реагировала, с лёгкостью обсуждала с внучкой самые деликатные вопросы. Настя не понимала, почему мама думает, что бабушка не выдержала бы таких разговоров. Но поговорить с мамой она боялась. Ведь пришлось бы признаваться, что она ослушалась маму и рассказала обо всём бабушке.
Прошло двадцать с небольшим лет, и у Насти подрос сын. Да настолько подрос, что решил жениться. Причём аккурат в восемнадцать лет. С точки зрения окружающих - слишком рано. Настя восприняла это нормально, но... попросила его не рассказывать об этом его бабушке, то есть её маме. Не хотела она свою маму волновать. Мама уже немолода была, и нервы у неё уже были расшатаны, и вообще...
А ещё через год сын надумал разводиться. И снова Настя попросила его не рассказывать об этом бабушке. Снова она руководствовалась заботой о матери и нежеланием её огорчать.
А сын, как позже выяснилось, ничего от бабушки не скрывал. И бабушка всё спокойно воспринимала. Только сын, в отличие от Насти, решился признаться маме в том, что её ослушался. И сын сказал: "Мама, ты совсем бабушку не знаешь! Она очень понимающая, и всё она спокойно воспринимает. Не расстраивается по пустякам, а понимает, что в жизни бывает всякое."
И вспомнила Настя, как много лет назад она хотела то же самое сказать своей матери. Как хотела сказать: "Мама, зря ты о бабушке так беспокоишься! Бабушка очень врубная! Она всё отлично понимает!"
И дошло до Насти, что её мама, возможно, вовсе не о бабушкиных нервах тогда заботилась. Мама, может быть, просто боялась признаться своей маме в том, что "плохо" воспитала дочь. Сама боялась и Настю просила ничего не рассказывать. А теперь и Настя точно так же боится, но зачем-то уверяет себя, что просто заботится о мамином спокойствии. Хотя на самом деле её заботит лишь мамина оценка её - настиных - родительских способностей.
Насте уже скоро сорок, почти столько же, сколько двадцать с небольшим лет назад было её маме, но оказывается, что, подобно своей маме тогда, она в этом возрасте продолжает бояться негативной маминой оценки. Причём боится совершенно напрасно. Мама-то всё понимает. Она сама когда-то через что-то подобное прошла.
Когда одной моей знакомой - назовём её Настей - было 14 лет, она начала встречаться с мальчиками. По-настоящему так, по-взрослому. Её мама об этом знала и не осуждала, но просила не рассказывать бабушке. Боялась, что бабушка не выдержит такого позора. (Бабушке было уже под семьдесят, и здоровье у неё было не очень. Могла и умереть, не дай бог.)
Так, по крайней мере, мама объясняла это дочери.
А Настя с бабушкой дружила. И всё ей рассказывала. И бабушка спокойно на всё реагировала, с лёгкостью обсуждала с внучкой самые деликатные вопросы. Настя не понимала, почему мама думает, что бабушка не выдержала бы таких разговоров. Но поговорить с мамой она боялась. Ведь пришлось бы признаваться, что она ослушалась маму и рассказала обо всём бабушке.
Прошло двадцать с небольшим лет, и у Насти подрос сын. Да настолько подрос, что решил жениться. Причём аккурат в восемнадцать лет. С точки зрения окружающих - слишком рано. Настя восприняла это нормально, но... попросила его не рассказывать об этом его бабушке, то есть её маме. Не хотела она свою маму волновать. Мама уже немолода была, и нервы у неё уже были расшатаны, и вообще...
А ещё через год сын надумал разводиться. И снова Настя попросила его не рассказывать об этом бабушке. Снова она руководствовалась заботой о матери и нежеланием её огорчать.
А сын, как позже выяснилось, ничего от бабушки не скрывал. И бабушка всё спокойно воспринимала. Только сын, в отличие от Насти, решился признаться маме в том, что её ослушался. И сын сказал: "Мама, ты совсем бабушку не знаешь! Она очень понимающая, и всё она спокойно воспринимает. Не расстраивается по пустякам, а понимает, что в жизни бывает всякое."
И вспомнила Настя, как много лет назад она хотела то же самое сказать своей матери. Как хотела сказать: "Мама, зря ты о бабушке так беспокоишься! Бабушка очень врубная! Она всё отлично понимает!"
И дошло до Насти, что её мама, возможно, вовсе не о бабушкиных нервах тогда заботилась. Мама, может быть, просто боялась признаться своей маме в том, что "плохо" воспитала дочь. Сама боялась и Настю просила ничего не рассказывать. А теперь и Настя точно так же боится, но зачем-то уверяет себя, что просто заботится о мамином спокойствии. Хотя на самом деле её заботит лишь мамина оценка её - настиных - родительских способностей.
Насте уже скоро сорок, почти столько же, сколько двадцать с небольшим лет назад было её маме, но оказывается, что, подобно своей маме тогда, она в этом возрасте продолжает бояться негативной маминой оценки. Причём боится совершенно напрасно. Мама-то всё понимает. Она сама когда-то через что-то подобное прошла.